И еще из старого

[Ланиста]

Блеснул нож, и последний из сотни рабов осел наземь, хрипя разверстым горлом. Аксор недовольно поморщился – какое варварство. С одной стороны, эта груда трупов у высоких изукрашенных узором дверей вполне оправдана – мертвецы не смогут никому поведать об устройстве лабиринта, кое должно оставаться тайной для всех людей. А с другой стороны, можно было бы всё же найти не столь радикальный метод. Хотя царю Талиосу, наверное, виднее. Как никак, лабиринт это его заказ, и платит он. Причём платит щедро. На мгновение мёртвые рабы, стража и стены лабиринта исчезли, и перед глазами Аксора возникла сцена пятилетней давности.

- …Мне нужен лабиринт, зодчий, - Талиос откинулся на спинку трона и поднёс к губам кубок с вином. – Лабиринт, найти выход из которого сможет лишь один из тысячи. Это должно быть колоссальное сооружение, которое увековечит моё имя – и твоё тоже, зодчий! – в веках. С тобой я могу быть откровенен – ведь ты не из моих подданных и тебе нет до них дела. Если всё пройдёт так, как я задумал, то лабиринт станет символом власти и сопутствующего ей страха. И простой народ будет трепетать и склоняться перед ним. Перед ним и его хозяевами – мной и моими потомками. Так что постарайся, как следует, зодчий, и я щедро вознагражу тебя.
- Смиренно прошу прощения, о государь, но, возведя лабиринт, я неизбежно окажусь человеком, знающим его тайны, а это, как мне кажется, может оказаться смертельным.
Талиос расхохотался.
- Ты умён и дерзок, зодчий. Но твои опасения вполне справедливы – твоё существование может представлять угрозу для моих секретов. Но потому-то я и выбрал именно тебя – ты не из этих мест, и поэтому, по окончании работы, можешь спокойно покинуть моё царство живым, здоровым… и богатым. Единственно, тебе придётся пообещать никогда более не показываться в моих владениях. Я клянусь Семью Богами-Покровителями, что жизни твоей не будет ничего угрожать и будешь ты обеспечен до конца дней своих, если исполнишь то, о чём я прошу. Довольно ли с тебя подобной клятвы?
- Вполне. Я знаю силу обещаний, освящённых Семью Богами.
- Что ж, тогда можно поговорить о деталях…

Пять лет шло строительство. Сотни рабов, не разгибая спин, таскали камни, рыли землю, возводили стены, обтёсывали брёвна. И, как только они завершали свою часть работы, их убивали. Впрочем, стражу ждала та же участь – только воины об этом не знали. Тайна должна оставаться тайной. И вот, работа завершена. Последние рабы оросили своей кровью пол лабиринта, а выполнивших эту кровавую обязанность стражников на пути в казармы поджидают клинки собратьев по оружию, чьё единственное превосходство заключается в том, что они никогда не видели лабиринт изнутри. В какой-то степени Аксору было жалко этих бедняг, но, в общем-то, для него они были никто. А потому сейчас зодчего гораздо больше волновали картины триумфального возвращения на родину – с богатствами, которые сделают его ровней величайшим царям.
Аксор был весьма грубо вырван из радужных мечтаний, когда двое воинов, стоявших по бокам, подхватили его под руки.
- Что это значит?! Да как вы смеете! – Зодчий получил чувствительный тычок древком копья под дых и смолк, хватая ртом воздух. Когда же, отдышавшись, он поднял глаза, перед ним стоял Талиос, и странная улыбка играла на губах царя.
- Извини, зодчий, но я не могу отпустить тебя. Ты же всё равно не удержишься от того, чтобы рассказать людям о величайшем своём творении. И, пусть даже ты сделаешь это за много дней пути отсюда, рано или поздно слухи доберутся и до моего царства. И тогда… Я полагаю, ты сам понимаешь, что случится тогда.
- Лжец! Клятвопреступник! Мерзкая тварь! Ведь ты же поклялся Семью Богами!
- О, я не собираюсь нарушать данную клятву. Ты будешь жить долго, и у тебя действительно будет всё, что нужно человеку для счастья – отличная пища, роскошное жильё, женщины… Ты только не сможешь покинуть своё жилище – двери будут заперты снаружи.
Талиос подал знак, и один из стражников железными щипцами извлёк из стоявшей в углу жаровни нечто. В воздухе поплыл густой запах горячей смолы и жжёной кожи.
- Нет, нет, нет, нет… - только и мог шептать Аксор, глядя, как к нему приближается стражник с огромной уродливой пышущей жаром маской в руках. И, словно ниоткуда, доносился вкрадчивый голос Талиоса:
- Сам по себе, лабиринт – ничто. Дабы наполнить его ужасом, нужен монстр. А кто подойдёт на эту роль лучше, чем человек знающий лабиринт как свои пять пальцев?
Аксор вскрикнул и попытался вырваться из рук стражников, но маска уже опустилась на его голову. Дикий вопль огласил лабиринт, когда горячая смола, которой была смазана внутренняя поверхность маски, стала выжигать плоть, сливаясь с ней, а вязкая от жара кожа, прикипая облепила голову.
Повинуясь приказу царя, стражи отпустили зодчего, и тот кинулся прочь, преследуемый издевательским смехом Талиоса.
Аксор метался по лабиринту, завывая от боли, до крови раздирая собственное тело, в тщетных попытках содрать маску. Не видя ничего из-за застилающей глаза багровой пелены, он натыкался на стены, падал, вновь вставал и продолжал свой безумный бег – всё дальше и дальше в глубь лабиринта. И каменные стены смыкались за его спиной непроглядной темнотой. Зодчий лабиринта. Раб лабиринта. Монстр лабиринта.

Месяц спустя он убил свою первую жертву.

@темы: пергамент, Маска Зверя

Comments

[Фелина]

Сильно.