Абсолютная свобода - через абсолютный контроль.
«Славься!».
«Славься!».
Тогда тоже был канун Нового Года. Где-то, в каких-то пятнадцати минутах ходьбы, веселились люди, готовясь к празднеству – раздавался смех, звучала музыка, с грохотом рвалась дешёвая китайская пиротехника. Но до пустыря на окраине города ничего из этого не доносилось. Здесь тоже готовился праздник, но совсем иной, нежели тот, которого с нетерпением ожидали повсюду на Земле. Маленький такой праздник – только для избранных. И никто посторонний на него попасть бы не смог. Даже, если бы и занесло какого-нибудь уже успевшего основательно «причаститься» персонажа в те глухие края, ближе чем на двести метров к месту основного действа он всё равно бы не приблизился – был бы остановлен, вразумлён и отправлен восвояси. Причём в полной уверенности, что это его собственное решение. Не гоже сторонним видеть Чествование.
Я ждал, замерев на краю укрытой тонким снежным покрывалом площадки, и дыхание клубами пара срывалось с губ. Зима, конечно, выдалась тёплой, не в пример предыдущим, но церемониальное облачение – увы – не слишком-то согревает. Впрочем, моему сопернику нисколько не лучше – мы в равных условиях. Вон он – застыл напротив меня, на другой стороне площадки. Я исподволь разглядывал его – чуть пониже меня, худощавый, но в меру, длинные светлые волосы развеваются под порывами ветра. Они ему наверное будут мешать… Лично я свои волосы предпочитаю собирать в хвост, да ещё и туго перетягивать его чёрной – в цвет волос – лентой. Цвет глаз моего визави в сумерках, разгоняемых лишь отблесками пламени четырёх костров, различить было нельзя, но я готов был поклясться, что они синие – а какими они ещё могли бы быть при светлых волосах и бледной, почти белой коже? Равно же я мог поклясться, что эти синие глаза не менее внимательно изучают меня.
Между нами, аккурат посреди площадки, находились ещё пятеро: двое в зелёных с золотом накидках от нашего Ордена, двое - в красных, с синей окантовкой, - от соперника, и фигура в чёрном балахоне до пят – Арбитр. Четверо в орденских цветах, почтительно склонив головы, внимали Арбитру.
Минуты тянулись бесконечно долго, с неба густыми хлопьями повалил снег, почти скрыв от меня противника и фигуры посреди пустыря, превратив их в размытые тени, едва виднеющиеся в белой пелене. Но вот из снежной круговерти передо мной появился Арбитр. По традиции лицо его скрывала чёрная маска с прорезями для глаз. Никто не должен знать, к какому из Орденов принадлежит Арбитр – никто, кроме избравшего его Совета Старейшин. На время Чествования, Арбитр перестаёт быть человеком, отрешаясь от своих чувств и убеждений, и превращается в символ. Нейтральным, лишённым каких-либо предпочтений олицетворением верховной власти. Но в этот раз мне было известна личность Арбитра – никакая маска не могла помешать мне узнать мастера Крэйга. Трудно не узнать голос своего Наставника. Впрочем, даже если бы он не произнёс не слова, его выдала бы манера двигаться – такие вещи очень легко замечаются, если знаешь человека достаточно близко. То, что Арбитром был Наставник одного из участников, являлось некоторым нарушением неписаных правил – но формально всё оставалось в порядке. Что ж, надеюсь, Наставник останется довольным моим поединком, ведь, скорее всего, это будет единственным Чествованием в моей жизни – первым и последним. Нет, я вовсе не собирался проигрывать, подобные мысли перед началом боя равносильны поражению – и смерти. Я вполне был уверен в своих силах: пусть я всегда был более книжником, нежели воином, но уроки мастера Крэйга не прошли бесследно, а посему сопернику моему предстоит не лёгкая схватка. Просто мало кому из нас удаётся принять участие более чем в одном Чествовании за свою жизнь: это не столь уж частое событие, а жребий - вещь совершенно не предсказуемая.. Два Чествования – это уже везение, три – почти что чудо. Почти легендой для всех Орденов стал мастер Орен, прошедший через семь Чествований. Причём, победу в последнем он одержал, когда ему было уже за шестьдесят. Я вспомнил портрет, висевший на стене в спортивном зале: пронзительный взгляд серых глаз, густые брови сходящиеся на хищным крючковатым носом, аккуратный ёжик седых волос и сухое лицо со шрамом через правую щёку… Говорят, что однажды Орен просто ушёл и, вроде бы поселился где-то в тайге – в полном одиночестве. Чёрт, да ему сейчас, наверное уже под сотню лет!
- Готов ли ты, Избранный? – Голос из-под маски звучал глухо.
Я утвердительно кивнул.
Зелёные глаза пристально глянули на меня сквозь прорези маски и, хотя, может быть, мне это только показалось, я услышал тихий шёпот:
- Удачи…
Арбитр развернулся и стремительно двинулся обратно, к центру площадки. Я, особенно не торопясь, пошёл за ним. От противоположного края навстречу мне двигался соперник. Мы остановились в каких-то полутора метрах друг от друга, и между нами стоял Арбитр. В руке мой визави уже держал чуть изогнутый лёгкий восточный клинок. Шорох металла о кожу – я извлёк из ножен свой меч. Три с половиной фута сверкающей стали, не считая гарду и рукоять. И тогда соперник, небрежным движением отбросив назад прядь волос, взглянул мне в глаза и поднял свой меч в приветственном салюте. Я ответил ему тем же, автоматически отметив, что глаза у него всё-таки оказались карими. Арбитр воздел руки к небесам:
- И да начнётся Чествование! – после чего шагнул назад, моментально растворившись в окружающем сумраке.
Я усмехнулся, не сводя глаз с противника:
- Ну что, станцуем? – слова хрустко ложились в морозный воздух. Соперник ухмыльнулся в ответ и коротко, почти без замаха, нанёс рубящий удар, целясь мне в шею. Я кувыркнулся ему под руку, уйдя от удара, и в свою очередь постарался подрубить ему сухожилия. Впрочем, тоже безуспешно – соперник успел убрать ногу. Я окинул взглядом фигуру, застывшую в классической «журавлиной» стойке, с мечом над головой, и вынужден был признать:
- Неплохо!
- Мне тоже нравится.
- Хм, а если так? – я прыгнул вперёд, нацелив острие меча на противника. От этого удара он увернулся не напрягаясь, но к такому повороту событий я был готов, а посему, едва коснувшись ногами земли, перешёл к серии быстрых ударов по ногам, вращаясь как волчок. Звон от сталкивающихся мечей превратился в бесконечную и непрерывную песню без слов, а снег взметался из-под ног россыпью алмазных искр, так что казалось, что бой идёт посреди бушующей метели. Не знаю, сколько продолжался наш поединок – время, казалось, стало тягучим и невыносимо медленным...
… Я стоял, тяжело дыша, посреди покрытой истоптанным снегом площадки, и стальной блеск меча в моей руке угас, заглушённый багрянцем. Соперник стоял передо мной на коленях, зажимая руками глубокую рану на животе – кровь тёмными струйками просачивалась между пальцами и стекала на снег. Красные узоры на белом полотне. Казалось, всё внимание побеждённого приковано к этим узорам. Но вот он поднял глаза на меня, и губы его чуть шевельнулись, выпуская на волю одно единственное слово:
- Славься…
Я взмахнул мечом, и безголовое тело рухнуло наземь. Над деревьями расцвели огненные цветы фейерверков. Откуда-то из-за моей спины объявился Арбитр и поспешно подставил серебряную чашу под струю бьющей из разрубленной шеи крови. Когда чаша наполнилась, Арбитр с поклоном поднёс её мне. Я принял чашу и отхлебнул тёплой, солоноватой жидкости. После чего вернул чашу Арбитру, и теперь уже он отпил из неё. А потом вокруг оказалось неожиданно много людей в одеяниях орденских цветов, и чашу стали передавать из рук в руки… А я смотрел лишь на лежащую у моих ног светловолосую голову. А потом чуть слышно произнёс:
- Славься…
- Эй, ты где?
Я вынырнул из омута воспоминаний и, извинясь, улыбнулся:
- Прости, детка. Просто… Вспомнил один Новый Год. Давным-давно.
- А что там было?
- Да ничего особенного, в общем-то. Так. Просто праздник. Почти такой же, как сегодня.
- Ой, я совсем забыла! – На столе объявилась бутылка шампанского с какой-то необычной этикеткой. – Вот, брат привёз. Говорит, нечто оригинальное. Только, - в голосе появились расстроенные нотки, - я забыла убрать его в холодильник.
- Ну, если мы хотим отметить им наступление Нового Года, то придётся пить тёплым, - я рассмеялся. - До полуночи осталось всего пять минут.
…Шампанское тихо шипело в стаканах, часы отсчитывали последние секунды уходящего года. Пять, четыре, три, две…
- С Новым Годом!
- С Новым Годом!
Я поднёс к губам фужер с шампанским и сделал маленький глоток. Шампанское было действительно тёплым. И ещё – солёным. Чуть-чуть, самую малость. За окном расцвели огненные цветы фейерверков.
@темы: пергамент
-
-
12.10.2009 в 23:23-
-
13.10.2009 в 03:10-
-
13.10.2009 в 06:02