[Ланиста]

Жрица и Зверь.

Коридор резко свернул, и Зов зазвучал ещё более отчётливо и повелительно: «Ко мне! Иди сюда!». Сердце, словно задавшись целью выскочить наружу, бешено колотилось в груди, а во рту неожиданно пересохло. Я опустился на все четыре конечности и застонал от боли, когда мои мышцы и кости размягчились и поплыли, меняя форму. Мгновение, и точечными вспышками боли сквозь кожу пробилась шерсть, а ногти на руках – нет, уже на лапах – затвердели и изогнулись, превращаясь в когти. Зов теперь уже просто гремел в моих, ставших необыкновенно чуткими, ушах: «Ко мне! Сюда! Иди! Ко мне!». Я рванулся вперёд со всех четырёх лап и, ткнувшись носом в резную дверь в конце коридора, распахнул её. Скользнул внутрь и застыл.
Я оказался в просторной комнате – настолько просторной, что её потолок и стены терялись в темноте, лишь местами освещаемые слабыми огоньками восковых свечей. Аромат курящихся благовоний щекотал мои ноздри, порождая странные желания. А посреди комнаты – перед огромным пышным ложем с шёлковыми занавесями – стояла Она. Изящная гибкая фигура в полупрозрачном одеянии.
Какое-то время мы стояли, замерев; друг напротив друга – Жрица и Зверь. Старый как мир сюжет…
Потом я глухо зарычал и, мягко ступая по устланному коврами полу, двинулся, обходя Жрицу слева. Она повернулась вслед моему движению; взгляд её – одновременно настороженный и призывный – манил меня, распаляя огонь в моей душе и теле. Я склонил голову и вновь зарычал. Ответом была чуть насмешливая и, вместе с тем, приглашающая улыбка. Шаг, ещё один и ещё – и с каждым шагом сгустки огня, полыхавшие у меня в груди и в паху, разгорались, становясь всё больше и больше, пока не слились в единое пламя, омывавшее моё тело. Приблизившись к Жрице, я потёрся боком о её бедро, а её нежные пальцы скользили по моему телу, лаская, поглаживая, зарываясь в шерсть. Я зажмурился, блаженно заурчал и, нагнув голову, лизнул стопу Жрицы. И ещё раз – уже чуть выше. И выше… мой язык прошёлся по внешней стороне бедра и поднялся ещё выше по внутренней. Жрица вздрогнула и застонала. Когда стоны стали ритмичными, а ласкающие руки стали впиваться в моё тело, я слегка подтолкнул Жрицу носом и мы опустились на ложе. Я слегка прижал лапами плечи Жрицы и принялся вылизывать её шею, лицо и волосы, наслаждаясь исходящим от них тонким ароматом. В то же время рука Жрицы оказалась между моих задних лап, и по моему телу пробежала дрожь удовольствия. А потом Жрица подалась мне навстречу, и я вошёл в неё, рыча от сжигающей меня изнутри страсти.

Фейерверк, красочная пляска огня, озаряющая ночь яркими вспышками. Шелест шелков и запах благовоний. Невообразимо прекрасные цветы, распускающиеся, чтобы увянуть через мгновение и вновь расцвести… Поток расплавленного металла, сливающийся с таким же потоком жидкого льда. Странные фигуры, рождающиеся из этого слияния… Ритм гигантского сердца – сердца мироздания – подчиняющий себе всё существующее. А потом – пустота.

И умиротворённость. В памяти не запечатлелось, в какой момент я вновь превратился в человека – скорее всего, это произошло незадолго до того, как всё закончилось. Но теперь мы лежали обнявшись – всё ещё оставаясь единым целым, и голова Жрицы, блаженно улыбающейся во сне, покоилась на моём плече. Я лениво перебирал её волосы, наслаждаясь каждым мгновением нашего единения, возникшей отрешённостью и отсутствием мыслей, которые обычно раздражающе теснятся в голове. А где-то глубоко в душе Зверь ворочался, укладываясь спать, и что-то сонно урчал – он был удовлетворён.

З.Ы.

Двухтысячный год, если что. Ну и, да - в какой-то мере адресное, наверное

@темы: пергамент, Маска Зверя