Пока без названия


Если и было на Прайе место, где рано или поздно оказывались все наёмники, то это – кантина «У Джефа». Новички и ветераны, спецы и техники, пилоты и стрелки – все стекались сюда отпраздновать удачное завершение контракта или залить неудачу поражения. Кантина не пустовала никогда, старый Джеф едва успевал справляться с заказами, выпивка текла рекой, а под потолочными балками плавало вечное облако густого табачного дыма, сквозь которое едва пробивался и без того тусклый свет ламп.
Юноша, сидевший у края барной стойки – почти у входа, явно был новичком. Это было с первого взгляда понятно и по новенькой, без нашивки подразделения, форме, на левой стороне груди которой прямо под личным номером красовалась нашивка «Р. Нисс» (любой, кто взял бы на себя труд заглянуть в анкеты Центра Регистрации, выяснил бы, что «Р.» означает «Роберт»); и по гладкому лицу, без намеков на боевые шрамы или даже щетину. И по тому, как он вертел головой по сторонам, хоть и пытаясь делать это незаметно.
Впрочем, подобное поведение было простительно человеку, попавшему в кантину в первый раз – уж больно пестрая там собиралась компания.
Прямо напротив Роберта, у противоположной стены, за отдельным столиком сидели двое в черных облегающих комбинезонах, похожие друг на друга как близнецы-братья – от нашивок на рукавах (в виде красного языка пламени с цифрой «18» в середине), до бледных костистых лиц. Худые, жилистые. Даже сидя создающие впечатление, будто вот сейчас стремительно сорвутся с места. В общем, выглядящие так, как и положено выглядеть спецам и особого отряда 18-й бригады.
Чуть в стороне от спецов – и поближе к пивному крану – коротала вечер за кружкой-другой пива компания техов из 7-ки: четверо мужчин и одна женщина – одежда покрыта масляными пятнами, лица и руки в мелких черных точках от въевшейся намертво пыли.
Рядом с техами, но явно наособицу, сидел чуть грузный мужчина, в застиранной полевой форме, на рукаве которой темным пятном выделялось место, где должна была быть нашивка подразделения (сразу под тремя лычками и звездой мастер-сержанта). «- Ветеран. В отставке,» - подумал Роберт. Лица ветерана ему видно не было, только затылок, на котором среди коротких седых волос отчетливо багровел давнишний шрам.
Дальше – пара в такой же полевой форме как у ветерана, но явно более свежей, да и нашивки посерьёзнее: коммандер и суб-коммандер. Оба, судя по нашивкам, из 11-ой. О чем-то явно спорят – горячо, бурно жестикулируя руками. Впрочем, о чем они спорили, оставалось только гадать, потому как до Роберта не доносилось ни одного слова через завесу шума, стоявшего в помещении.
Основным источником шума, пожалуй, смело можно было назвать компанию, оккупировавшую большой стол в центре кантины – десяток разношерстных вояк, объединенных только нашивками с эмблемой 27ой бригады. В среде профессионалов о таких отзывались коротко и с оттенком легкого пренебрежения – «мясо». Впрочем, должен же кто-то делать черновую работу? Судя по всему, за столом гуляло отделение, возглавляемое сержантом – здоровенным смуглым детиной, с нашивкой «Дж. Хименес» на груди. Про то, что 27я отработала выгодный контракт, на Прайе не знал только ленивый, и сейчас ребятки явно старались прокутить полученную долю: стол был заставлен тарелками с едой и еще большим количеством бутылок спиртного, а сержант непрестанно дымил дорогущими чизельскими сигарами, чей характерный запах волнами расходился по залу кантины.
Как раз в тот момент, когда Нисс обратил свое внимание на веселящихся, сержант откинулся на спинку стула и, заржав так, что на мгновение перекрыл стоящий в зале шум, щелчком запустил окурок очередной сигары в воздух. Окурок описал в воздухе крутую дугу и шлепнулся аккурат в кружку сидящему у стойки ветерану, обдав того пивными брызгами, что вызвало у сержанта еще один приступ смеха.
Тем временем, ветеран спокойно стер капли пива с лица и повернулся к весельчаку. Его широкое, с резкими чертами, лицо было абсолютно непроницаемо, даже в глазах не читалось никаких эмоций, кроме разве что легкого скучающего интереса. Он смерил притихшую было компанию взглядом и, вновь отворачиваясь, бросил не глядя:
- Будешь проходить медкомиссию, не забудь пожаловаться на острую нехватку мозгов.
Хименес взревел и, одним прыжком перемахнув через стол, бросился к обидчику. Следом за ним подорвался еще один из гуляк – невысокий блондин, с улыбчивым лицом и холодными глазами убийцы. Но, прежде чем кто-то успел вмешаться, ветеран, резко развернувшись, соскочил с табурета, на котором сидел, и фактически одновременно пинком запустил его под ноги набегающему сержанту. Следующим движением в полет отправилась пивная кружка, мгновением спустя вошедшая в соприкосновение с головой блондина. Тот охнул и без чувств повалился на пол.
Разъяренный Хименес с рыком отшвырнул в сторону помешавший ему табурет и выхватил из висевших на поясе ножен длинный широкий кинжал, прошипев сквозь зубы:
- Держись, дедуля. Ща я тебя на ремни нарежу!
Роберт краем глаза заметил, что один из спецов в черном начал было подниматься, но второй положил ему руку на плечо и что-то коротко шепнул. Первый замер на мгновение, потом согласно кивнул и остался на месте.
Между тем, ветеран успел уклониться от первого удара – широко размашистого режущего куда-то в область шеи, скрутиться уходя от второго – не менее размашистого укола, на котором нападающий просто таки пролетел мимо своей предполагаемой жертвы, едва не врезавшись в пустующий столик – и всё это с прежним равнодушным выражением на лице.
Сообразив, что просто так, нахрапом, этого противника не возьмешь, сержант сменил тактику. Теперь кинжал в его руках выписывал круги и восьмерки, периодически легкими движениями выстреливая вперед, словно нащупывая тропу, а сам он медленно, по дуге, приближался к ветерану, на что тот отвечал соответствующим маневром, и дистанция между бойцами сохранялась прежней. Так они прокружили с полминуты, в один из моментов оказавшись настолько близко к Роберту, что тот сумел разглядеть надпись на затертой нашивке у ветерана – «К. Стоун».
Потом сержант, видимо, вновь утратил терпение и с утробным хаканьем провел выпад, пытаясь проткнуть противника. И тут Стоун словно взорвался: вместо того, чтобы вновь уходить от удара, он рванулся навстречу Хименесу и, сбив вооруженную руку в сторону, прихватил ее локтевым сгибом своей правой руки, одновременно левой рукой нанеся короткий, но сильный удар ладонью в и без того распрямленный до предела локоть противника. Раздался сухой треск, Хименес взвыл от боли, дернулся, силясь вырваться из неожиданно крепкого захвата. Но, прежде чем он успел что-то предпринять, Стоун с размаху пнул его рантом ботинка в голень и, по прежнему не отпуская захваченную руку, от души съездил загибающемуся противнику локтем в ухо. После чего резко дернул уже ничего не соображающего от боли сержанта вниз, да так, что тот с глухим стуком воткнулся лбом в пол. И, последним штрихом, с силой наступил ногой, обутой в тяжелый армейский ботинок, на всё еще сжимающую кинжал кисть противника. Из-под каблука послышался отчетливый хруст ломающихся костей, но распластанное на грязном полу тело даже не дернулось.
Ветеран поднял взгляд на оставшихся за столом сослуживцев своего поверженного противника и, по-прежнему равнодушно, произнес:
- Ну что, детки, кто еще хочет попробовать?
Секундное замешательство сменилось взрывом гнева, и вот уже, повскакав со стульев, перед Стоуном, стояли семеро разъяренных парней – каждый с ножом в руке.
«- Господи, - с каким-то отстраненным ужасом подумал Роберт. – Вот теперь-то ему точно конец».
Но Стоун лишь хищно ухмыльнулся, растянув губы в немыслимом зверином оскале и в первый раз за всё это время явив хоть какие-то эмоции. Его левая рука скользнула за спину, к поясу, и в ней, коротко сверкнув в тусклом свете, появился нож, до поры мирно покоившийся в ножнах.
- Ну же, - ветеран чуть присел, присогнув колени и отведя нож к левому бедру. – Подходите.
И он правой рукой поманил противников.
А потом Роберт решил, что он оглох. Настолько неожиданной и плотной оказалась, накрывшая кантину тишина. Молчали все – забияки из 27ой, спецы, техи, офицеры у стойки, старый Джеф… Молчали и смотрели. Все взгляды были прикованы к правой руке Стоуна, на которой задравшийся рукав открыл чуть подрасплывшуюся от времени красную татуировку: цифра «14» в круге, пронзенном двумя кинжалами.
- Четырнадцатая… - сдавленно выдохнул кто-то.
И звук вернулся. Загалдели о чем-то своем техи, правда, как-то уж слишком демонстративно. Суб-коммандер из 11ой громко потребовал еще две кружки пива себе и коммандеру. Принялись о чем-то переговариваться спецы. Разом поскучневшие бойцы из 27ой попрятали ножи и кинулись поднимать все еще валяющегося в беспамятстве блондина, старательно пытаясь не смотреть на того, кого буквально несколько секунд назад собирались разорвать в клочки.
Стоун выпрямился, сплюнул, чудом не попав на валяющегося бес сознания сержаната и, оставив на барной стойке груду мелочи, молча вышел из кантины.
Роберт выждал еще с полминуты и последовал за ним.

Юноша догнал ветерана, на перекрестке 14-ой и 45-ой улиц. Хотя «догнал», это слишком сильно сказано. Стоун, несмотря на возраст, весьма быстро и уверенно шагал по направлению к Старому Порту, где по обыкновению селились вышедшие в отставку, и Роберту, вышедшему всего на каких-то полминуты позже, всё никак не удавалось нагнать его. Грузная фигура ветерана с ежиком коротко стриженных седых волос все время маячила где-то вдалеке, и как бы Роберт не старался ускорить шаг, ближе не становилась. Наконец, уже отчаявшись и боясь потерять Стоуна в лабиринте ночных улиц, юноша не выдержал и крикнул:
- Джаг Стоун, подождите! Подождите, пожалуйста!
Стоун резко обернулся, рука его дернулась к ножу, вернувшемуся в ножны за спиной, но разглядев, кто его окликает, просто остановился и стал ждать, пока запыхавшийся от быстрой ходьбы парень приблизится.
- Чего тебе надо? – сухо произнес он.
- Джаг… Стоун… - Роберт безуспешно пытался восстановить сбитое дыхание. – Я прошу прощения.. Вы и в правду… служили в Четырнадцатой бригаде?
В ответ Стоун лишь хмыкнул и поднял к груди руку, на предплечье которой всё так же виднелась татуировка.
- Ну и?
- Я… Всего лишь хотел спросить… - Роберт опять запнулся и на этот раз причиной была уже не только одышка.
- Спросить? Что? – Ветеран неприятно усмехнулся. – Правда ли, что мы жрали человечину?
- Нет, что вы! – Роберт испуганно взмахнул руками. – Я.. Я ищу… Брата. Он тоже служил в Четырнадцатой. Пол Нисс его звали. А я – Роберт, Роберт Нисс. Вы знали моего брата? Что с ним?
Стоун пристально вгляделся в лицо юноши, словно пытаясь что-то разглядеть. Прежняя равнодушная маска чуть дрогнула - казалось, что за ней скрываются некие чувства, стремящиеся прорваться наружу. Но, ветеран лишь опустил взгляд и произнес:
- Твой брат остался там.

Продолжение следует...